Исходя из презумпции необходимости разработки нового Уголовного кодекса, автор останавливается лишь на одной, но важной, с его точки зрения, проблеме, имеющей пограничный межотраслевой характер, – проблеме смертной казни.

Ключевые слова: Уголовный кодекс РФ, Уголовно-исполнительный кодекс РФ, смертная казнь, мораторий, уголовно-правовое законодательство.

YU.А. DMITRIEV,

doctor of legal sciences, professor,

corresponding member of the Russian Academy of education

THE DEATH PENALTY IN A SERIES OF PROBLEMS OF IMPROVEMENT OF THE CRIMINAL LAW OF RUSSIA

Proceeding from the presumption of the need for the development of the new Criminal Code, the author dwells only on the one, but important, from his point of view, the problem of having a border cross-cutting nature of - the problem of the death penalty.

Key words: Criminal Code of the Russian Federation, the Criminal-Executive Code of the Russian Federation, the death penalty moratorium, the criminal law legislation.

Вслед за выступлениями П.В. Крашенинникова и С.В. Степашина всё больше юристов склоняются к мысли о необходимости глубокой ревизии действующего Уголовного кодекса России или даже его замене на новый. В пользу такого решения можно привести следующие аргументы.

Во-первых, с момента принятия Закона прошло уже 17лет. Для государства, находящегося в процессе стабильного развития, это, конечно, не срок. Однако такая характеристика не относится к Российской Федерации, пережившей за это время ряд серьёзных изменений.

Во-вторых, главное изменение для России - это смена государственно-политического режима. История России, особенно XX - XXI вв., свидетельствует о том, что эта страна вождистского типа, основанная на режиме персональной власти. Разумеется, я далёк от утверждения о том, что Б.Н. Ельцин был либералом. Однако основанная им форма правления носила либерально-демократический характер.

Очевидно, даже сам Борис Николаевич не до конца осознавал, что объективно для радикального разрушения тоталитарного социалистического строя необходимо было качнуть маятник исторического развития страны в другую сторону, а эта сторона и была либерализмом. Такая характеристика политического режима характерна не только для России, построенной после разрушения монархии, но и для многих государств Европы, испытавших на себе период послевоенного развития 40 - 50-х годов XX в. Так было и в постколониальной Африке 60-х годов, в государствах Латинской Америке, вышедших из диктатуры в 70-е годы, и т.д. Но исторические и политологические экскурсы не являются сейчас моей профессией и целью.

Частный вывод из этого очевиден: действующий Уголовный кодекс России 1996 г. был рассчитан на другой политический режим, а в созданном стараниями В.В. Путина российском полицейском государстве оказался не эффективно работающим карательным нормативным правовым актом.

В-третьих, смена эпох потребовала кардинального изменения большинства статей Кодекса в сторону их уточнения и ужесточения. Само по себе это было бы неплохо, если бы проводилось по какому-то плану. Однако этого плана не было или (во всяком случае) он не был реализован на практике. Некоторые статьи Кодекса менялись многократно, причём в разных направлениях. Характерный недавний пример с клеветой, которая сначала была декриминализована, т.е. исключена из Уголовного кодекса и перенесена в Административный Федеральным законом от 7 декабря 2011 г. N 420-ФЗ [СЗ РФ. 2011. N 50. Ст. 7362], а менее чем через год, 28 июля 2012 г., Законом N 141-ФЗ была восстановлена в Уголовном кодексе, но сохранена в Административном [СЗ РФ. 2012. N 31. Ст. 4330].

И таких примеров можно привести множество. В итоге Уголовный кодекс утратил свою эффективность для правоприменителя и превентивную функцию как для потенциального преступника, так и для законопослушного человека. Надо честно признать: в России на сегодняшний день отсутствует внятная уголовная политика.

Исходя из презумпции необходимости разработки нового Уголовного кодекса, я, не будучи специалистом в уголовном праве, остановлюсь лишь на одной, но важной, с моей точки зрения, проблеме, имеющей пограничный межотраслевой характер, – проблеме смертной казни. В действующем Кодексе количество составов преступления, предусматривающих эту меру наказания, уменьшилось с 17 (в Кодексе 1964 г.) до пяти, но эти пять в нём прямо прописаны.

И что с ними делать, предстоит решить специалистам по уголовному праву и депутатам Думы. На самом деле мы вольно или невольно загнали себя в решении этой проблемы в правовой тупик, из которого рано или поздно должен быть найден выход. Однако изложу факты по порядку.

Одним из достижений, как мы считали, было включение в действующую Конституцию РФ 1993 г. формулировки ст. 20. Впервые в российской истории, но не впервые в конституционной истории человечества в этой статье было конституционно закреплено право человека на жизнь. А раз есть право на жизнь, значит, оно предполагает и право на смерть. К слову, я сторонник активной эвтаназии, но отсутствие в Основном Законе чётко прописанного отношения к ней - один из недостатков ст. 20, но сейчас речь не об этом. Столь же не внятно прописано в рассматриваемой статье и отношение к смертной казни. Формулировка "вплоть до её отмены" оставляет не ясными ответы на вопросы: кто, как и в какие сроки должен отменить смертную казнь? К сожалению, второй раздел Конституции "Заключительные и переходные положения" вопреки ожиданиям так же не даёт ответов на поставленные вопросы. Единственное, что следует из текста ст. 20, смертная казнь может устанавливаться федеральным законом "за особо тяжкие преступления против жизни" (предполагается - человека) при гарантии в виде суда присяжных.

За восемь календарных дней до принятия Думой действующего Уголовного кодекса Президент Б.Н. Ельцин подписал Указ от 16 мая 1996 г. N 724 "О поэтапном сокращении применения смертной казни в связи с вхождением России в Совет Европы" [СЗ РФ. 1996. N 21. Ст. 2143], который получил неофициальное название "Указ о моратории на применение смертной казни". На самом деле в Указе нет ни слова о моратории, но большинство его предписаний на практике выполнены.

Уголовный кодекс РФ летом 1996 г. был принят. Количество составов преступлений, за которые возможно применение смертной казни, существенно сокращено. Протокол N 6 от 28 апреля1983 г. к Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. по указанию Б.Н. Ельцина [СЗ РФ. 1997. N 9. Ст. 1092] был подписан МИД России 16 апреля 1997 г. Согласно этому Протоколу смертная казнь не применяется в мирное время [Международные акты о правах человека. Сб. документов / Сост. В.А. Карташкин, Е.А. Лукашёва. М.: Норма, 2009. С. 555]. Президент Б.Н Ельцин Письмом N Пр-1025 от 6 августа 1999 г. внёс указанный акт на ратификацию в Государственную Думу, где он и находится по сей день без решения.

Однако Ельцин не был бы Ельциным, если бы не предпринял решительных шагов к решению этого вопроса. По факту в России был введён мораторий на применение смертной казни, а суды в ответ на обвинительные заключения прокуроров о смертной казни выносили приговоры о пожизненном заключении.

Однако, чтобы обеспечить окончательный контроль над судами, президент добился принятия Закона об изменении ст. 184 и 185 Уголовно-исполнительного кодекса РФ, в соответствии с которым независимо от наличия обращения осуждённого к смертной казни с ходатайством о помиловании окончательное решение об изменении меры наказания принимает Президент России. На мой взгляд, этот акт есть нарушение конституционной природы института помилования, который начинает действовать только после обращения осуждённого к президенту. Но на эти "мелочи" глава государства предпочёл не обращать внимания.

Однако суды и не думали сдаваться. По запросу Московского городского суда и жалобе гражданина 2 февраля 1999 г. Конституционный Суд РФ рассмотрел вопрос о конституционности тогда ещё действовавшего Уголовно-процессуального кодекса РСФСР 1960 г. и пришёл к выводу: смертная казнь не может назначаться подсудимому, если в субъекте Федерации, где проходит процесс, отсутствует суд присяжных. Иными словами, даже если подсудимый не обратился с просьбой о рассмотрении его дела с участием присяжных заседателей, ему в любом случае не может быть вынесен смертный приговор, поскольку он был лишён конституционного права на суд присяжных. Это решение стало юридическим основанием для введения моратория на применение смертной казни в России. Однако необходимо понимать, что Конституционный Суд может быть негативным законодателем, т.е. может остановить действие любой юридической нормы, противоречащей Конституции.

Но не может быть законодателем позитивным, т.е. подменить собой парламент. Поэтому после образования 1 января 2010 г. суда присяжных в последнем субъекте Федерации - Чеченской Республике вопрос о моратории должен был встать вновь, но уже с удвоенной силой.

Тогда в процесс решения вопроса вновь вмешался Конституционный Суд РФ, который по запросу Верховного Суда РФ 19 ноября 2009 г. принял беспрецедентное, на мой взгляд, решение. Во-первых, Суд констатировал, что "тот факт, что Протокол N 6 до сих пор не ратифицирован, в контексте сложившихся правовых реалий не препятствует признанию его существенным элементом правового регулирования права на жизнь" [СЗ РФ. 2009. N 48. Ст. 5867]. Во-вторых, Суд пришёл к выводу, что в результате 10-летнего действия моратория на применение и исполнение смертной казни "сформировались устойчивые гарантии права не быть подвергнутым смертной казни". С моей точки зрения, Конституционный Суд вышел за рамки своих полномочий.

Однако, даже если считать, что решения Суда достаточно для продления моратория, то его решения не достаточно для ревизии уголовного Закона. К тому же за 10 лет действия моратория на смертную казнь к заменившему её пожизненному заключению было приговорено 1600 преступников. По моему мнению, этого недостаточно для заявления "об устойчивой тенденции".

Таким образом, перед авторами проекта нового Уголовного кодекса России помимо прочих стоит непростой вопрос об отмене смертной казни. Здесь есть два пути. Первый - белорусский, где этот вопрос был вынесен на референдум и получил отрицательное голосование. В России, где 63% граждан выступают против отмены смертной казни, можно не сомневаться в исходе референдума, решение которого, кстати, будет легитимной "отмазкой" для Европарламента.

Второй путь - поступиться мнением избирателей и встать на чисто юридические позиции о том, что пожизненное заключение - слабая, но всё-таки гарантия от совершения судебной ошибки. При любом решении в целом в случае принятия нового Уголовного кодекса должен быть наложен мораторий на поспешное его изменение, кроме исправления очевидных юридических ошибок.

Библиографический список

Международные акты о правах человека. Сб. документов / Сост. В.А. Карташкин, Е.А. Лукашёва. М.: Норма, 2009. С. 555.